ASYA.CCCP

Vsem fakam Fak!
Health Revolution
Health Encyclopedia
Yoga for Health
English Pages
Daily News
Members' Benefits
Who is Who
Travel
CCCP
Spiritual Health
Health Education
Healthy Job
Health & Longevity
Health problems
Contacts & References

 

Всех почитайте, братство любите.

 

   В первый раз Ася решила показать меня Братьям в 1957 году, во время 1-го Международного Фестиваля Молодёжи и Студентов в Москве. Пока не время описывать события того года и окончание школы. Поэтому, описание моей иммиграции из Крыма в столицу начну с самого счастливого времени, т.е. с  Московского Университета.

 

   Сгорая от нетерпения, явился я подавать документы на Физический Факультет МГУ примерно на месяц раньше, чем полагалось. По правилам, абитуриентам полагалось вселяться примерно за неделю – максимум две до начала экзаменов. Меня, конечно, помордовали, но на улицу всё же не выбросили. И помучившись, как положено, за свою самодеятельность, был я в конце-концов вознаграждён полуторамесячным отшельничес-ким блаженством в наполненной духом науки, а в остальном – совершенно пустой комнате общежития на одном из этажей Главного Корпуса МГУ.

 

   Эти дни, с одной лишь авоськой учебников, до сих пор помнятся мне некой фиестой духа и знания и остаются, пожалуй, своеобразным непобитым рекордом. (Помню смешную мысль при первом моём визите в Университет «каждая урна зовёт учиться!») Ничто не отвлекало от заветной высокой цели и, наверное, никогда позже я не был так целенаправлен! Только в последнюю неделю мне подселили зарубежного «друга», удивлявшего меня тем, что плевался и злился, когда слушал радио. Как правило, антисоветизм у иностранных студентов появлялся значительно позже – ближе к завершению пребывания в нашей стране.    

 

   Благодаря евпаторийской закваске (Самойлович Михаил Абрамович – физика, и Людмила Дмитриевна Лебедева – математика) полученные мною отметки на вступительных экзаменах на физфак надёжно превзошли ожидаемый проходной балл и позволили мне умчаться в любимую Евпаторию, чтобы ждать окончательных результатов там. Счастливчики же, находившиеся в Москве, на радостях были тут же отправлены в «первый трудовой семестр» на какие-то летние работы. Позже я наверстал эту потерю с лихвой, а в то лето вернулся в Москву за несколько дней до начала учебного года, чтоб насладиться торжественной процедурой вселения в общежитие Университета уже полноправным студентом.

 

   Нашему курсу везло. Мы были последними первокурсниками, которым посчастливилось сразу же жить в главном здании! Новое общежитие на Ломоносовском проспекте уже достраивалось, и  последующие курсы жили там по 2-3 года, прежде чем удостоиться Главного Корпуса. Мне повезло вдвойне: моим соседом по комнате стал Матвеец Юра. Слово повезло здесь мало подходит, ибо не отражает всю важность события. Но не знаю пока другого, более правильного. Посчастливилось не подходит, так как это не был счастливый случай благодаря алфавитному порядку и прочему. Про Матвейца дальше будет специальный рассказ – Песня о Друге. А пока наш курс ждали ещё и ещё грандиозные везения и подарки судьбы. Едва лишь мы начали осваивать нашу наука, как на ступеньках Физфака (буквально) состоялся грандиозный и исторически очень значимый праздник – День Архимеда!

 

ФОТО. Альма Матэр

   Попробую объяснить для не-физиков и для молодёжи. Бытовавшее в те наши годы шутливое противопостав-ление физиков и лириков, как показали 60-е и 70-е годы, было неверно и «дэ юрэ», и «дэ факто». Большинство лучших бардовских или «самодеятельных» песен было создано физиками (геофизиками), геологами и океанологами. Они оказали влияние на несколько поколений далеко за пределами университетов и студенчества вообще (эмоциональные подробности см.  Часть Четвёртая: Городницкий в Хьюстоне).

   Многоталантливые наши предшественники за нес-колько лет до нас на Физфаке создали две чудесные «народные» оперы - «Архимед» и «Дубинушка». Архимед исторический и наш из оперы – это особый фактор в формировании научного и общественного самосознания студентов-физиков, своеобразная вакцинация против всего остального махрового и примитивного «обществоведения».

 

   Эмблема-значок Физфака – фигурка напрягшегося человечка (Архимеда), переворачивающего Земной шар с помощью рычага, опирающегося на «корень из факториала» (Физфак) в качестве точки опоры. Свою знаменитую фразу о средстве переустройства мира («Дайте мне точку опоры, и я поверну Землю»), в нашей опере Архимед завершает словами: «А точкой будет мне Физфак!» Скромно и вкусно! При том, что в контексте оперы всё это относится к роли науки в переустройстве общества, можно понять и не удивляться тому, какие всходы давали такие вот семена. Особенно, когда падали на извилины тем, кто из школы принёс наивную веру – уверенность: «мы – молодые хозяева Земли».

 

ФОТО. Первый курс. В походе.

   Им было не просто после Физфака. Они не знали, как давать взятки, не умели и не мечтали делать карьеру. Но если были упрямы и верили до конца, то, несмотря ни на что, всегда побеждали. На Физфаке «тренировали» не память, а умение думать. Встреча нашего курса летом 2003 года всё это ещё раз подтвердила. Из числа физиков вышло немало талантливых предпринимателей. И сейчас наших студентов-физиков очень охотно сманивают в Южную Калифорнию, в будущую вторую «силиконовую долину» под Сан-Диего. Но об этом чуть позже.

 

   Итак, нашему курсу продолжало «везти»: на Физфак приехал Нильс Бор!!! (Те, кто вырос в Америке или в «новой» России смотрите энциклопедию). Смотреть и слушать оперу «Архимед». И по этому случаю представление давали авторы, первые постановщики и т.д., вообщем, самая лучшая «труппа», которую можно было собрать в это время в Москве. В таком составе это была последняя постановка. Так что нам посчастливилось дважды. J J

 

   Бор сидел на ступеньках (на стуле) у главного входа на факультет, рядом с деканом (кажется, это был Фирсов), с видимым удовольствием вторившим хору (на мотив «Дубинушки»): «…Мы на это плюём, мы уверены в том, что и сам он (декан) порядком дуби-на-а-а-а-а-а-а! Эх, дубинушка, ухнем и т.д.». Не могу вспомнить, почему эту песню «из другой оперы» пели тогда на представлении «Архимеда». Видимо, дело в том, что она была как-бы гимном студентов физфака Сиракузкого Университета, а заодно и нашим.

 

 

   Среди прочих наших «везений», кроме «Архимеда», Бора, Блюменфельда и многих других, мы оказались последними, кому читал лекции Академик Ландау (грузовик налетел на его «Москвич»); при нас происходило становление кафедры биофизики, а затем четверым из нас посчастливилось делать дипломы «за морем», на борту легендарного «Витязя» (см. далее).        

Enter supporting content here