Встреча с Братьями,
которых раньше не знал,
это всегда незабываемый
праздник! Мне сказали,
что такой сюрприз меня
ждёт на «Витязе». И поэтому,
состояние дважды восторженного
ожидания овладело мной
уже на Ярославском вокзале
Москвы. «Витязь» до сих
пор остаётся эмоциональной
вершиной моей земной
жизни. Светила, «качающиеся
над снастями», Океан, другие
созвездия и редкие огни
пароходов в ночи, альбатросы,
летучие рыбы и много,
много других сокровищ
за четыре коротких месяца.
Кульминацией всей
экспедиции стали, конечно,
пять дней на спасательной
шлюпке. Главная цель
– эксперимент на выживание
в экстремальных условиях.
Врачи, его проводившие,
работали на космонавтов,
которых мы и изображали,
на случай их «приводнения».
Аварийный запас еды
тоже был «космонавтский».
Я сохранил его почти
полностью и потом с гордостью
«кормил» родственников.
Кроме главной – «космичес-кой»,
были и кое-какие задачи
по нашей морской науке.
Юра Грачёв, например,
должен был регулярно
записывать метеоданные.
Довольно подробно всё
это описано в статье
В. Воловича, опубликованной
в 11-м (ноябрьском) номере
журнала «Вокруг Света»
за 1969 год. Поэтому, здесь
постараюсь дополнить
лишь то, о чём там не сказано.
Мнения двух научных
отрядов океанологов
на «Витязе» перед высадкой
нашей разошлись. Сама
шлюпка в этом эксперименте
являлась уникальным «живым» буем. Поэтому
было важно правильно
предсказать, куда она
будет дрейфовать за
время эксперимента,
и с какой примерно скоростью.
По словам капитана Лисянского
(?) по мореходной части
это тоже был уникальный
опыт. Впервые на мировом
флоте шлюпка с людьми
буксировалась на полном
ходу в океане (брызги
нас вымочили с ног до
головы и в нашу первую
«мокрую» ночь мы дружно
тряслись от холода). Потому
и посадили меня с мачете
на нос вперёдсмотрящим:
при любой опасной для
нас ситуации тут же перерубить
буксировочный трос.
И такой
момент был, когда какой-то
«чудак» из матросов выбросил
за борт судна ненужный
деревянный ящик. Наскочи
мы на него на такой скорости
шлюпка бы в лучшем случае
оказалась пробита. Я
пережил несколько острых
минут, гадая, как Гамлет,
до последних секунд
«рубить или не рубить».
Но Серёга на корме сумел
подрулить, и мы разошлись
с ящиком примерно в полутора
метрах.
Из десяти человек
экипажа было трое студентов,
Серёжа Лаппо, штурман,
радист-инженер и врачи
– специалисты по космической
медицине. При загруэке
шлюпки Серёжа, как истый
яхтсмен, шепнул мне: «Я
без паруса не пойду». И
мы тайком, погрузили
парус под видом брезента.
И «накаркали»: на второй
день нас потеряли! Презабавшейшая
ситуация: «Витязь» отбуксировал
нас на несколько часов
хода из расчёта, что течения,
волны и ветер будут нас
дрейфовать в его сторону,
и пошёл себе по своим
более важным делам. Спустя
какое-то время мы (студенты)
с телячим восторгом
обнаружили, что дрейфуем
в противополож-ную от
«Витязя» сторону. Сперва
как-то никто сильно не
обеспокоился, но на вторые
сутки нас уже потеряли
по-настоящему! Дольше
всего связь держал некондиционный
приёмник, купленный,
кажется Германом, в Сингапуре.
Мы ещё слышали по нему
позывные «Витязя», но он
нас уже нет. А потом пропала
и эта связь. На третьи
сутки мы шёпотом договорились
с Серёжей, что, если через
48 часов нас не найдут, привяжем
Воловича к мачте и пойдём
в Сомали! Класс!! Слава
Богу, что на пятые сутки
мы услышали позывные
«Витязя», взявшего обратный
курс, и нас обнаружили.
Откуда нам было знать,
что именно в эти дни экспедиция
получила радиограмму
о том, что заход в Сомали
отменяется и «Витязь»
должен идти в Карачи…
А со шляпой, в которой
красуюсь я на носу шлюпки
(жаль, что мачете не видно),
связан другой «классический»
эпизод, пророчески предсказанный
профессором Сперанской
(«подчиняйтесь без унижения…»).
Старший на шлюпке, Виталий
Волович, потребовал,
чтобы я шляпу снял, когда
нас фотографировали.
Он считал, что ему для
отчётов такой романтический
антураж не подходит.
Он был прав по-любому,
ибо то был его эксперимент.
А я, разумеется, заупрямился.
Но, конечно же, шляпу снять
всё равно пришлось. Есть
даже два кадра того момента,
когда 9 из нас сидят на
корме – на одном я гордый
и в шляпе, на другом – без
неё, понуривший голову.
Забавно лишь, что
в дальнейшем, не только
на снимке к статье в «Вокруг
Света», но и на многих других
публикациях, шляпа везде
присутствует! Может
быть, вкусы со временем
изменяются, но скорее
всего, весёлый мужик
Волович и сам был доволен,
что сохранились два
варианта – для прессы
и для отчёта!
ФОТО
На второй день нас
потеряли! Поэтому эксперимент
на выживание был настоящий!!
Но самыми важными
эти сутки стали благодаря
ночам и ночным вахтам.
Днём мы мучались от жары
и жажды (аварийный запас
– 200 грамов воды на день).
Ночью от сырости и соответственно
от «прохлады». А сырыми
мы делались не от пота,
а от соли морской, оседавшей
на нашей коже после морских
обтираний в надежде
хоть слегка охладиться
днём. Ночью же эта соль
впитывала в себя и в нас
влагу, отчего и дрожали
мы, как новорожденные
ягнята.
Но,
несмотря на всё это, именно
ночью на вахтах, открылось
мне самое главное! Я увидел, что Океан живой!
Не с многометровой высоты
палубы судна, а в маленькой
шлюпке, отгороженный
лишь её зыбким бортом,
на одном уровне
с Океаном мог я не только
видеть, но чувствовать,
как он дышит, как взымается
его грудь и наша шлюпка
на ней! А потом из глубин
поднималась светящаяся
река. Река разноцветного
света! Живое светящееся
течение! Извивалось,
пульсировало и текло
куда-то в неведомое.
И самое главное –
светила и Космос, глядящие
тебе прямо в глаза! И тогда
мне вторично открылась
главная Истина,
которую ищешь порою
всю жизнь – что я – часть
всего Этого, Абсолютного
и Совершенного Я! Одного
и Единого, у которого
просто много разных
названий!
ФОТО
После
5 дней на спасательной
шлюпке.
В другой раз я испытал
«просветление» это опять
в экспедиции и опять
в океане, но уже не в Индийском,
а в Южном, т.е. в Антарктике.
Когда мы вновь поднялись
на палубу «Витязя», она
забавно качалась у нас
под ногами (из-за другого,
чем у шлюпки периода
колебаний). Нас наградили
шуточными медалями с
изображениями Собаки
Павлова и надписью «За
службу науке!». А я про себя
подумал: «И за открытие
самое самое главное!».
В целом же, в том историческом
40-м рейсе для посвящённых
из витязян уникальнейшим
обстоятельст-вом и событием
стали общение и совместная
работа сразу семи Членов
Общества одновременно
на борту одного судна!
Объяснение этому было
в особой международной
амбасадорской (посольской)
миссии «Витязя» и значении,
которое уделялось и
уделяется в СССР изучению
и освоению Океана.
