Твой
дом – такой чужой и тёмный,
Такой неждущий и пустой…
А мне – к тебе приговорённой
–
Так страшно быть тебе
– не той.
Так страшно ждать,
не дожидаясь,
Сквозь ночь по улице
брести,
То уходя, то возвращаясь…
Молиться… Господи,
прости…
Как навожденье, как
проклатье,
Как безысходный долгий
стон –
Души изломанной распятье
–
Твой безответный телефон.
Ноябрь 1986 г.
* * *
Над широкой спокойной
рекой стоял высокий
белый дом – как корабль.
А по реке каждую ночь
плыли в дальние страны
пароходы.
Из многих сотен
людей, живущих в этом
доме, ночные пароходы
видел только один Человек.
Стоя у распахнутого
в ночь окна, он слушал
их тихую музыку и долгим
взглядом провожал удаляющиеся
огни…
Этот Человек
был добрым и не очень
счастливым, но вокруг
шумела такая недобрая
жизнь, что и он старался
казаться и даже быть
недобрым. Ему это удавалось.
И ещё. У этого Человека
не было берега…
А, может
быть, его кто-то заколдовал?
Так думала мленькая
грустная фея, которая
жила в том же огромном
городе, только не на берегу
реки, а на высокой горе.
И ещё Фея думала, что она
не Фея, а Ведьма, и что она
сумеет расколдовать
Человека.
Человеку хотелось
стать кораблём и плыть,
плыть по широкой реке,
по самой её середине,
чтобы ветры дули в его
паруса и ему никогда
не пришлось бы приставать
к берегу.
А Фее хотелось
стать берегом…
Декабрь,
1986.